Сегодняшняя героиня "Вся.РФ в Кирове" рассказывает о том, как сражаются с "ковидом" в вятской глубинкеМы ходили сегодня с Ольгой в магазин. Ольга — это моя сватья. Мы с нею ровесницы, и я ее обожаю, во-первых, за веселый нрав, а во-вторых, за золотые руки. Так вот сегодня в магазине Ольга вцепилась своими золотыми руками в рукав совершенно незнакомого красноносого мужичонки и закричала отчаянно и зло: "Ты чего, гад, себе позволяешь, а?
Ты чего без маски в магазин приперся? Ты видишь, тут женщины ходят беременные, старушка вон у молочного отдела стоит, а ты своими соплями во все стороны машешь"."Ты че, баба, с ума сошла?! — шмыгнул простуженным носом мужичок, — Есть у меня маска, гляди, у кассы надену!" "Да не кассиру твоя маска нужна, — еще злее ответила Ольга. — Мне, мне твоя маска нужна, чтобы работы в нашем госпитале стало поменьше, чтобы больным было не так тяжело, чтобы не умирали они".Моя сватья — настоящий герой. Я не назову ее имени, хотя мне очень этого хочется, потому что страна должна знать этих людей поименно. Всех. Но Ольга хочет быть просто Ольгой — и пусть будет.Ее медицинский стаж — больше 30 лет, все это время она работает в райбольнице своего небольшого городка Кировской области и знает там всех пациентов — больших и маленьких. В ее рентген-кабинете в "мирное" время, как она говорит, всегда было много работы: по 25-30 исследований каждый день, люди приезжали со всех ближних районов."А потом пришел этот „ковид“. Нас собрали на инструктаж, показали, как надевают СИЗы: сначала две маски или одну маску и респиратор, потом шапочку одноразовую, потом комбинезон — и капюшон от него на голову, потом перчатки, высокие бахилы, вторые перчатки, застегнуться наглухо. Да, еще очки. Сказали, что все это следует плотно подтолкнуть, подкрутить и скотчем закрепить у горла, перчатки и бахилы, чтобы не сползали. Мы, помню, первый раз нарядились в „скафандры“ и давай друг друга фотографировать, смешно было — потому что „ковид“ еще где-то далеко маячил, чуть не в Китае. Страшно нам стало, когда из нашей больницы поехали по первым вызовам к реальным „ковидным“ больным или „на мазки“: мы смотрим, а они идут по двору, экипированные по полной программы, вот как сквознячок внутри меня пробежал. Теперь-то мы уже понемножку привыкли, даже одеваемся за десять минут. В комбинезонах очень жарко, особенно летом, пот ручьем льет, сохнут губы, все время хочется пить, глотать тяжело — а ведь нельзя ни попить, ни в туалет сходить. Девчонки наши часов по 6-7 безвылазно в этих "скафандрах" ходят в „грязной зоне“".Где-то к концу августа, в сентябре, "ковидных" положительных в районе стало побольше. Ольга рассказывает, что они приходили в ее кабинет совсем без сил, закашливались, иной раз не могли выдавить из себя ни слова. Она их просила "вдохните", а у тех мокрота летит во все стороны, рады, говорят, легкие свои выплюнуть — вот как им было тяжело.Потом начали набирать добровольцев в инфекционный госпиталь у них в районе, и Ольга согласилась: сказала, пока есть силы, будет людям помогать."Заполнился наш госпиталь за один день: вот представь, в 9 утра его открыли, а к вечеру уже 97 коек занято. Нас привозят туда на машине, после смены в своей больнице. Мы заходим в раздевалку, снимаем верхнюю одежду, переоблачаемся в СИЗы и идем по улице в рентген-кабинет. Мы еще "чистые". А назад возвращаемся уже через санпропускник: снимаем комбинезоны, замачиваем их в бак, моемся, надеваем свою одежду и тогда уже перебираемся в "чистую зону".Я тут недавно видела такую картину: мы зашли с напарницей в санпропускник — а там по много людей нельзя собираться, и вслед за нами прибежали девчонки-медсестры. И я выглядываю, а они, миленькие, сели прямо на пол, на стену навалились и молчат — их уже ноги не держат. У нас в госпитале много студентов медколледжа работает, второй или третий курс, точно не скажу. Ну дети и дети, худенькие, маленькие. Бывает, тащат носилки с больным — вчетвером: две спереди и две сзади. Каждая в ручку носилок вцепилась, сгорбились все от тяжести, а идут. А больные, они всякие бывают, и молодые, и очень старенькие, и мужчины, и женщины, и полные, и худые — никого не щадит эта проклятая зараза.К нам в госпиталь, правда, очень "тяжелых" не везут. Те, кто "похуже", их в Чижи направляют или в Ганино. К нам пациентов привозят на долечивание или с легкой формой. И так душа радуется, когда больного второй или третий раз ведут "на снимок", а он уже на своих ногах, уже и кашляет поменьше, и щеки порозовели не от температуры, и улыбается, и пошучивает иногда. А как привезли-то его поначалу, страшно вспомнить.Поэтому я не могу видеть, когда люди наплевательски относятся к своему здоровью, особенно сейчас. Я сама слышала, что иной раз говорят, мол, никакого "ковида" нет, все это выдумки. Да пусть к нам в госпиталь приедут и поглядят на эти "выдумки"! На наших пациентов, особенно в начале лечения, на наших героических врачей, сестричек и санитарочек, у которых от очков следы красные на лицах остаются, губы в корках, кожа на руках вся высохла, как у старух. А те, кого "ковид" унес навсегда — это тоже выдумка?".У моей сватьи есть "профессиональная" фотография, вбитая в мобильник: она и ее коллега в "скафандре", в бахилах и в очках — все по полной выкладке. Я спросила: сохранишь, чтобы внучке показать, когда она вырастет? "Нет, — испугалась Ольга, — я ей красивое буду показывать: бабушка с цветами, бабушка с книжкой, бабушка рядышком с дедушкой. А "ковид" — это, понимаешь, вызов. И мы этот вызов приняли — у нас другого выхода сейчас нет".Ирина ТАРАСОВАИспользовано тематическое фото
Свежие комментарии